О Юрии Баеве ходили легенды. На филологическом факультете Уральского пединститута он считался самым талантливым студентом. Преподаватели русского языка находили, что у него чутье на язык, литературоведы восхищались его памятью на многочисленные цитаты, приведенные в самый разгар дискуссий, а обществоведы – пониманием исторических коллизий. И хотя я училась на курс младше, мы привыкли, что о нем говорили, приводили в пример. Сочинитель стихов и эпиграмм на филфаке – это Баев, почитатель бардовской музыки – тоже Баев, завсегдатай походов на природу и любитель казачьего фольклора, (все мы любили Коротинские экспедиции),- это тоже Баев, участник самодеятельности, общественник, балагур и весельчак. Такие творческие натуры легко общаются со всеми, быстро осваиваются в сложной обстановке и обычно бурно проявляют свои эмоции, чувства, страсти. Такие люди, как Юрий Баев, неравнодушны к жизни и потому начинают активно в нее внедряться, становясь ядром происходящих событий.
В конце семидесятых годов я работала вместе с Юрой Баевым на телевидении. Мне тогда поручили вести молодежную редакцию. А Юрий сразу получил производственные темы, делал программы с промышленных объектов и поднимал проблемы экономики и индустрии. Для меня эти темы казались тогда темным лесом. А он относился к пропагандистским требованиям с юмором и делал программы острыми, как требовала его журналистская совесть. В то время на телевидении собрался один из самых ярких творческих коллективов за всю историю областного телевидения – там работали редакторами Лев Архипов, Юлия Юмашева, Михаил Никитин, Геннадий Доронин, Людмила Корина и другие, казахская редакция состояла сплошь из поэтов, писателей и видных журналистов области. Поэтому для нас, начинающих, они были добрыми советчиками, учителями и критиками. Юра вписался в коллектив, что называется, за три минуты, а через полгода уже чувствовал себя на равных, спорил и отстаивал свое видение материала. Впрочем, в те годы мы все постоянно спорили и искали истину, много общались и очень обогащались от общения друг с другом.
Я помню, как Лев Алексеевич Архипов, бывший тогда главным редактором телевидения, сказал: «Из Розланы и Юрия получатся хорошие журналисты, они хотят много знать. А главное, сопереживают другим». Его похвала стоила очень многого. Лев Алексеевич редко хвалил, потому что предъявлял к коллегам очень высокие требования. Михаил Никитин был первой бородой на телевидении, он постоянно просвещал нас в области литературных новинок, запрещенной литературы, наиболее читаемых в Москве и на Западе писателей, его интеллект нас поражал. А самым усатым у нас был Юра Баев. По-моему, именно со времен работы на телевидении он стал постоянно носить свои усы и с тех пор уже никогда их не сбривал. Мы часто подтрунивали над ним и предлагали ему отрастить усы «на манер чапаевских». А на молодежные вечера, которые мы тогда часто устраивали на телевидении, он приходил с гитарой, и мы, усевшись кругом прямо в студии, пели и слушали песни.
А потом я уехала в Москву, где сначала училась, потом работала. Но однажды мы там встретились с Юрой Баевым, и он воодушевленно рассказывал мне о том, что поступил заочно на факультет журналистики в МГУ. Я рассказала ему о преподавателях, о своем опыте учебы и о своей журналистской жизни в Москве. Это были уже годы, когда начиналась перестройка, в обществе происходили большие изменения, и, самое главное, изменялось наше мышление, наше восприятие своего места в жизни.
Я не знаю Юрия Баева по его партийной работе, я не видела его в эти годы, но слышала, что у него был романтический период, когда он практически совмещал партийную должность с назначением атаманом уральского казачества. Мне понятен этот его шаг. Интеллигент, который решается идти во власть, должен иметь обостренную совесть и историческую память.
И я твердо уверена, что когда в стране заговорили о гласности, мы все стали активно действовать. У людей появилась возможность сделать тайное явным, предать огласке те или иные факты. Тогда гласность дала свои плоды: впервые люди решились высказать то, что лежало на сердце. Страна заговорила так откровенно, так резко, и критика властей была такой агрессивной, что изменялись не только психология, восприятие всего происходящего, но и требования к профессии, к своему месту в жизни. А такие, как Баев, бунтовали и совершали неординарные поступки, возвращались в журналистику, создавали новые газеты, новые независимые средства массовой информации и называли их словом «Надежда». Потому что понимали, что гласность и свобода слова смогут повернуть нашу страну к демократическому развитию, двинуть нас к цивилизованному миру, и мы сумеем достичь высокого уровня жизни для населения, если при правильном управлении не будет коррупции и казнокрадства.
Потому особенно больно сознавать, что много из задуманного Юрий не успел воплотить в жизнь. Газета «Талап» стала популярной в Уральске, благодаря смелости главного редактора, который следил за тем, что происходит в мире, и информировал читателей о самых актуальных новостях, касающихся нашей страны и региона. Юрий мог урегулировать надвигающиеся на газету конфликты, чтобы спасти издание от возможных судебных исков и телефонных угроз высокого руководства, он смог создать творческий коллектив газеты, который осмелился писать о том, что волновало горожан, рассказывать о развитии основных отраслей области и защищать людей, попавших под правовой произвол. Но Баев мечтал сделать газету более широкого масштаба, которую бы читали в соседних российских областях и казахстанском прикаспийском регионе. Он собирался поднимать более масштабные проблемы, характерные для всего региона, в том числе по экологической незащищенности населения, вынужденной миграции, обнищанию и бедности сельского населения и еще много других острых вопросов, которые возникают буквально каждый день.
Мы договаривались с Юрой о создании в Уральске отделения фонда «Журналисты в беде», чтобы обеспечить журналистам региона защиту, моральную и материальную помощь. Мы обсуждали с ним вопросы создания в стране общественного телевидения, политику которого формировала бы наблюдательная комиссия из профессионалов и общественных деятелей, одним из которых являлся он сам. Теперь эти планы будут осуществлять его единомышленники.
Я знаю Юрия Баева как творца и созидателя, как человека, который писал проникновенные и щемящие душу стихи, который думал об окружающей его жизни и стремился улучшить ее. Потому он так яростно выступал против стереотипов и консервативных представлений об обществе, потому верил, что может помочь простым людям, своим землякам. Я знаю Юрия Баева как истинного патриота своей малой родины, который очень любил природу Приуралья, берега Урала, рыбалки и степи, где можно было поохотиться, где просыпались в нем казачьи корни и молодецкая удаль, которая всегда дарила ему ощущение вечной молодости и вся жизнь, казалось, была еще впереди… Но судьба распорядилась иначе.
Однако и за тот отрезок времени, который был отпущен Юре, он успел многое и оставил о себе добрую память. Он стал знаменитым в своем краю человеком, сделал свой вклад в развитие независимой свободной прессы Казахстана, поэтому потомки еще не раз вспомнят об этом незаурядном человеке. А мы, друзья и коллеги, оставим навсегда его в своем сердце.
Розлана Таукина